В начале января Великокамышевахский земельный комитет Изюмского уезда..., Богородичанский и Славянский комитеты взяли на учет имущество монастыря... и начали немедленно ликвидировать его в свою пользу. Таким образом, вывезен был весь запас хлеба, а скот распродан...
Монахи, составлявшие рабочую силу, подверглись принудительному выселению, и из 600 человек осталось от 200 до 300... С февраля начинаются многочисленные обыски, всякий раз сопровождаемые грабежом. 26 марта... под предлогом отыскания оружия большевики направились в пещерные храмы, где вели себя кощунственно, входя в храмы в шапках, куря папиросы, переворачивая престолы и сквернословя...
Священные предметы с ругательством втискивались в ящики, из дароносицы были выброшены Святые Дары и растоптаны тут же. К началу апреля относится зверское убийство монаха Ипатия, вышедшего за монастырские стены. По видимому, он был ограблен и зарублен шашками бродячими большевистскими шайками...
1 декабря банда человек около 100 ворвалась в монастырь и приступила к грабежу монастырского и братского имущества. Из монастырской казны похитили 7000 рублей. У монахов отнимали одежду, обувь, белье, часы и проч. и все награбленное увезли на монастырских же 6 лошадях... Дни 2 и 3 января 1919 г. были самыми тяжкими для Святогорского монастыря и вместе с тем днями самого напряженного кощунства и издевательства над православной религией и насилия над священнослужителями и монахами обители.
2 января, около 3 с половиной часов дня, на 16 подводах приехали к монастырю красноармейцы числом до 60 человек. На груди и на винтовках у них были красные ленты. С гиканьем ворвались они через ворота гостинницы и, обругав площадной бранью заведующего гостинницей монаха, избили его прикладом и рассеялись по корпусам монастыря. Начался грабеж с самыми невероятными издевательствами. В это время шло богослужение в Покровской церкви. Несколько красноармейцев ворвались в храм в шапках, громко требуя настоятеля и выдачи ключей от монастырских хранилищ... потом они разбились на мелкие партии с целью повального обыска и грабежа монастырских помещений. У настоятеля монастыря, архимандрита Трифона, разбросали всю обстановку и вещи, с бранью и угрозами оружием требуя денег. Обыски, грабежи и издевательства шли одновременно во всех кельях. У монахов отнималось их имущество до последней рубашки и сапог включительно. Разламывались и бросались на пол иконы, монахи принуждались курить и танцевать в коридорах. От одного из них (монах Иосиф) под угрозой расстрела требовали, чтобы он ругал Господа и Божию Матерь, а после отказа заставили курить, побоями принуждая затягиваться глубже.
Избитая, ограбленная и поруганная братия стала собираться во главе с архимандритом в храме для богослужения. Но и туда все время врывались красноармейские банды, в шапках и со свечами в руках, осматривая ноги молящихся и отнимая казавшиеся им годными сапоги. Около 2 часов ночи, когда, казалось, наступило некоторое затишье, приступлено было к совершению Литургии. Литургию служил архимандрит в соборе с другим духовенством. Во время ектений в храм ворвалась партия красноармейцев. Один из них вбежал на амвон и с криком: "Довольно вам молиться, целую ночь топчетесь, долой из церкви!" - повернул назад за плечи провозгласившего ектению иеродиакона. По усиленным просьбам архимандрита и братии дано было позволение окончить Литургию. Но красноармейцы не покинули храма. Во время пения Херувимской песни они входили к престолу и продолжали осмотр сапог молящихся. Братия, ожидая дальнейших страданий и даже смерти, причастились Святых Таин. К концу обедни в храм ворвалась новая банда красноармейцев. Один из банды, держа в руках ножницы, крикнул: "Стой, ни с места, подходи по очереди, буду стричь всех!" - и немедленно отрезал волосы одному из монахов. Монахи пытались бежать. Другой красноармеец вбежал в алтарь, открыл царские двери и, стоя в них, закричал: "Не выходи, стрелять буду!"
Одновременно красноармейцами производились грабежи, кощунства и издевательства во всех помещениях монастыря. В квартире архимандрита красноармейцы спали, укрываясь епитрахилью, в помещении казначея искололи портреты иерархов Русской Церкви. Издевательства и насилия продолжались всюду. Нескольким монахам остригли волосы и бороды, побоями заставляли плясать, курить и даже пить чернила. Утром, когда вновь началась обедня, красноармейцы не допустили богослужения. Ворвавшаяся шайка набросилась на священнослужителей и стала вытаскивать их в ризах из храма, но, уступая просьбам священников, позволила им разоблачиться. Затем все во главе с архимандритом были выведены из храма. С архимандрита сняли сапоги, дав ему какие-то опорки, и, несмотря на мороз, выстроили всех в ряды перед храмом. Началось сопровождаемое побоями и непристойной бранью издевательское обучение монахов маршировке и военным приемам.
В это время в другом храме кощунствовала другая шайка красноармейцев. Один из них, надев ризу и митру, сел на престол и перелистывал Евангелие, а другие, тоже в ризах, кощунственно представляли богослужение..."
Документ этот составлен 17 июля 1919 г. в г. Екатеринодаре.
