Какое слово звучит чаще всего в самые яркие минуты нашей жизни? Чего мы чаще всего желаем виновникам тожеств – будь то именинник, молодожены или новоселы? Счастья. Его, так сильно всеми нами желаемого, мы упорно ищем и ждем порой всю свою жизнь, но, к сожалению, зачастую так и не находим, не дожидаемся. И оттого праздничные пожелания счастья со временем для многих становятся банальностью, которую принято принимать с приятной улыбкой на устах (и – увы – с горечью в сердце).

Отчего ж мы так несчастны? Оттого ли только, что живем в стране изгнания, где Самим Богом нам обещаны терния и волчцы за труды в поте лица (Ср. Быт. 3: 17-19)? Оттого ли только, что мир лежит во зле (1 Ин. 5: 19), а среди зла невозможно быть счастливым? Конечно, и от этого тоже. Но осмелюсь заметить: не только. Если бы все было так линейно просто, наша жизнь была бы невыносимо серой и горькой. А мы живем, чему-то все же радуемся, и только самые неблагодарные не могут припомнить в своей жизни ни одного согревающего душу момента.

Что ж за птица это счастье, где она живет, если к нам прилетает так редко? Вряд ли есть ей место в безлюдных пустынях, на диких островах и в непролазных лесах – она ведь не может без людей, она никому кроме них не нужна. А значит, она рядом, она (то есть, оно, счастье) с нами, только мы так невнимательны, так суетливы в сво-ей вечной погоне за миражами, что каждый раз пробегаем мимо него или отгоняя, как рой мух, или не замечая, как придорожный столб. И причина здесь, конечно, в нас самих. Вернее, в том, что мы не того ищем, чего хотим.

Попробуем спросить сами себя: чего же нам нужно для полного счастья? Калека скажет: «Здоровья, чтобы можно было жить полноценной жизнью, как все прочие люди», – но вот, «все прочие» тоже не вполне счастливы. Бедняк скажет: «Богатства, чтобы враз избавиться от нужды», – но ведь далеко не все в жизни можно купить, и причем, самое ценное как раз и не купишь. Кто-то еще скажет: «Признания, уважения, чтобы с тобой считались и понимали тебя». Но ведь большинство самых знаменитых людей как раз от этого же почета и мучаются – их слава обременяет их. У иных будут еще какие-то пожелания – и опять-таки, вряд ли они могут сделать человека вполне счастливым навсегда. Получив желанное, мы устремляемся к новой цели, а прежнее блекнет, или даже отягощает нас.

Когда Байрона – величайшего поэта, знаменитого и богатого, наделенного редкой красотой и окруженного почетом, – перед смертью спросили, был ли он счастлив, он ответил: «Не припомню ни одного дня, в течение которого я был бы полностью счастлив». Аль-Рашид – великий владыка Востока – на такой же вопрос ответил: «Нет! Царствие мое было несчастливым, а что касается меня… если я и испытал счастье, то лишь в детстве».

Но вот – скромная монашеская келья на далеком севере. Ее обитатель рассказывает об уроках, которые он и сам-то усвоил лишь через годы подвижнической жизни: «;Когда я был молодым послушником на Валааме, Старец мой, которому я прислуживал, сказал мне раз: «Дмитрий, трудно тебе будет угомониться. Больно у тебя нрав веселый и подвижный. А не угомонишься, не достигнешь чистой молитвы, не к чему будет тебе и монашество». Вот я и спросил его: «Что значит угомониться?». Старец мне ответил: «Это очень просто. Сейчас вот лето, а ты, поди, ждешь осени, когда работы на полях будет меньше». – «Верно, батюшка…» – «Ну, а осень придет, будешь ждать зимы, первопутка, Святок, а они придут, будешь ждать весны, а там Пасху – светлого Христова Воскресения?» – «Правда, отче…» – «Вот, ты сейчас послушник, а поди, ждешь того времени, когда будешь рясофором?» – «Да, батюшка.» – «Ну, а там, поди, и мантии будешь ждать, а там иеромонашества. Вот это и значит, что ты не угомонился. А вот, когда тебе будет все едино – весна или осень, лето или зима, Святки или Пасха, послушник ты или схимник – а будешь ты жить сегодняшним днем, ибо «довлеет дневи злоба его», не будешь помышлять и ждать, а всецело предашь себя воле Божией, вот ты и угомонишься». Много лет прошло, принял я мантию, получил иеромонашество и все ждал чего-то. Перевели на кошевара. Не хотел, а пришлось подчиниться. Ну, а уж как сюда перевели, то шел весело, а иные плакали» (из книги С. Н. Большакова «На высотах духа»). Интересно сказал о таких людях преподобный авва Дорофей, подвижник VI века: «…Что бы ни случилось, он ( такой вот, «угомонившийся» – Н.К.) всегда бывает спокоен, как будто исполнилась его собственное желание…» Думается, такой человек – монах он или мирянин – вполне счастлив, он перенесет любые лишения, не заметив даже, что что-то потерял.

Выходит, для того, чтобы стать счастливым, вовсе не нужно искать чего-то внешнего, не нужно стремиться к чему-то, что, казалось бы, должно будет осчастливить до конца, не нужно искать и ждать счастья – нужно просто «угомониться», и оно само придет. Придет самым неприметным образом – так как всегда приходит Сам Бог. Помним ведь: «Не приходит Царствие Божие приметным образом… ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Ср. Лк. 17: 20, 21).

Конечно, это очень непросто – научиться спокойно, с благодарностью к Богу принимать все, что преподнесет нам наша жизнь. Но разве легко нам даются другие удачи? Разве не выкладываемся мы целиком ради какого-то, порой даже самого мимолетного успеха? А здесь – целое счастье, покой и умиротворение, видя которые Господь посещает душу неотмiрной радостью и Своей Благодатью. Пожалуй, есть ради чего потерпеть-потрудиться, есть ради чего пожертвовать своими прихотями и мимолетными желаниями.

Стоит ли говорить, что все те, кто искал в своей жизни именно такого счастья, непременно получали его – они выстаивали перед любыми житейскими бурями, оказывались победителями во всех невзгодах, и даже более того – они побеждали саму смерть, делались обиталищем и обитателями Небесного Царствия. Таких людей история знает множество, я же приведу лишь несколько примеров в подтверждение сказанному: святитель Иоанн Златоуст, патриарх Константинополя, злыми интригами не только низверженный со святительского престола, но даже сосланный в далекую и мучительную для него, тогда уже старика, ссылку. И оттуда он писал на родину письма, которые до сих пор многим служат чудным источником утешения и назидания. Всю жизнь его можно охарактеризовать словами, которые он всегда любил повторять: «Слава Богу за все». А мученица Перепетуя в темном сыром подвале в предсмертной записке писала: «Темница стала для меня раем».

Что ж, весь наш разговор был бы бессмысленным, если б счастье было невозможно, но оно есть, и потому каждому из читателей хочу не банально напомнить заученную фразу, а от всей души пожелать: будьте счастливы!