Что пугает новичка в Церкви? Запреты. То нельзя, другое нельзя. Четыре поста в году - там вообще почти ничего нельзя… И только слившись с церковной жизнью, человек начинает понимать, что запретов на самом деле не так уж много, как казалось, да и те, что есть, более уместно назвать предостережениями, а не запретами, и вообще, у нас что ни день, то праздник. Даже как-то удивительно: как так может быть, что на тесном пути христианина столько праздников? Где же теснота?
А теснота только там, где мы сами праздника не ощущаем, где нас теснят запреты и тяготят заповеди. Ведь понимание-то праздника у нас особое, не такое, как у людей «мiра сего». Как отмечают праздники большинство наших соотечественников, наверное, рассказывать нет нужды. А вот православное понимание праздника, наверное, для многих покажется непривычным.
Взять хотя бы именины – день памяти того святого, чье имя мы носим. Бесспорно, застолье с близкими людьми – неотъемлемая часть любого праздника, но будет ли рад святитель Николай или великомученица Екатерина, если о них вспомнят только за столом, да и то не за первым тостом? Да и как вспоминать? Пить «за святого Николая»? В наше время не редкость такой интересный тост на Радоницу (день поминовения усопших): «За Царство Небесное». Можно подумать, что Небесному Царству чего-то будет не хватать без нашего возлияния. А чего не достает святым? Нашей молитвы и посильного подражания им. День и ночь они молятся за нас, вытягивают из рутины греховной жизни и тех неприятностей, о которых мы можем даже и не догадываться. Легко ли им? Не поможем ли мы им, не сделаем ли шажок навстречу? Вот возьмем и пойдем в День Ангела в храм, помолимся… А еще лучше поговеть накануне и причаститься в этот день Святых Христовых Таин. Вот тогда и почувствуем мы праздничность этого дня, когда душа испытает облегчение от прощенных грехов и ощутит Пасхальную радость единения со Святыней. И когда соберутся вечером гости, не захочется трижды бегать в магазин напротив, наперед зная, что утром будет болеть голова. И гости будут рады, и домашние – пообщались-то приятно и без битой посуды. То же и в другие праздники, а их немало… Глядишь, и привыкнет душа к праздникам без неприятных последствий.
Люди, какое-то время пожившие так, даже посту радуются как празднику. Вот тут уж вовсе можно не понять: что же радостного в отказе от половины рациона и каких бы то ни было развлечений и в «сугубой» молитве на протяжении порой полутора месяцев? А вот та же Пасха на душе, однажды испытав которую, уже невозможно радоваться чему-то больше, чем ей.
Таким же малопонятным кому-то, может, покажется и день накануне Великого Поста – Прощеное воскресенье. В этот день Церковь совершает память изгнания Адама и Рая – события, с которого-то и начались все горести человечества на этой грешной земле. А вечером спешат все в храм на богослужение, пожалуй, одно из самых трогательных в году. Это так называемый Чин прощения: люди испрашивают благословения и помощи Божией на предстоящий нелегкий труд Великого поста, а затем просят друг у друга прощения за все, в чем когда-либо перед кем-то согрешили.
Зачем, кажется, устанавливать особый день, если мы и так должны жить в мире и не держать ни на кого зла? Для наших же немощных душ и устроен в Церкви этот день. Ведь многие замечали, как трудно бывает сказать «прости». Особенно, если не мы виноваты, а нас оскорбили и обидели. Но коли дело так, то о каком тогда смирении мы просим Бога в молитвах? Чего стоит наше «остави нам долги наша…», если мы так и не смогли простить чью-то ошибку, может быть, уже сто раз оплаканную самим обидчиком? Зачем нам нужен предстоящий пост, если мы так и не сможем избавиться от грехов, не научившись прощать других? Если же простили, почему не звучит от нас «прости»: вдруг мы человека еще больше чем-то обидели и даже не заметили? Да и потом, всякий грех, совершаемый нами даже не против какого-то определенного человека, как бы отравляет окружающую среду. Всем ведь известно, что все мы, христиане, – тело Христово (1 Кор. 12: 27), Глава же этого тела – Господь. Если нога хромает, то страдает все тело; так же и мы, согрешая даже против себя самих, грешим против всей Церкви, и никакой наш личный грех не может быть только нашим личным. Вот этим-то и виноваты мы перед всеми и каждым. Вот для этого и просим мы прощения даже у людей малознакомых.
И если сможем мы принять все это в сердце и от души простить всех, кто, как нам кажется, чем-то нас обидел, искренне попросить прощения у всех, кого хотя бы взглядом могли обидеть мы, то как небесная награда, как утешение и поддержка перед долгим путем поста, посетит нас то самое Чудо Пасхальной радости, которое ни с какой другой радостью не сравнить и не спутать. Оттого-то, наверное, и поются в этот день Пасхальные песнопения. Оттого и заговляемся мы, подъедаем остатки скоромной пищи не со страхом завтрашнего «неядения», а с предвкушением Светлого Христова Воскресения, Господней Пасхи.
