Первое посещение Краматорска игуменом Варсонофием произошло задолго до переезда сюда на постоянное место жительства в 1946 году. Этому предшествовала миссионерская деятельность его духовных чад из района Александрии. Речь идет о двух семьях: Петренко и Тараненко.

До приезда в Краматорск Петренко жили в самой Александрии, Тараненко - в 12 километрах от нее, в селе Куколовка.

По утверждению покойного ныне Алексея Павловича Петренко, он знал отца Варсонофия с 1921 года, с того самого времени, когда тот начал служение в Покровском храме Александрии. Все последующие годы они не теряли связь со своим духовным отцом, который поддерживал и наставлял их через почту и посыльных. В крестьянской среде, из которой вышли родители Алексея Павловича, почитали традиции веры, трудом и потом наживали крепкое хозяйство. В конце 1920-х годов, давимые непосильными налогами и бесправием на селе, Петренко потеряли сначала лошадь и корову, потом и хату.

По благословению батюшки, в 1930 году отец семейства Павел Петренко уехал в Краматорск в поисках работы и жилья. Через время к нему переехала Анисия Трофимовна с дочерью Харитиной.

На Краматорск, получивший в 1932 году статус города, выбор пал неслучайно. На строительстве завода-гиганта была возможность получить работу и пережить голод, можно было укрыться от антирелигиозного террора. На это надеялись многие изгнанные из монастырей монахини, раскулаченные и разоренные крестьяне. Они составляли довольно большой процент строителей нового индустриального центра. О сосредоточении в районе Краматорска монашества и бывших клириков знал, несомненно, отец Варсонофий. По его замыслу здесь был сотворен некий остров духовности среди материка безбожия.

Первые строители нового города прошли через многие тяготы и скорби: они жили в землянках, работа была изнурительной. Тяжелые условия жизни рано свели в могилу отца, Петренко старшего: он умер в 1932 году.

Семья Тараненко покинула родные места в те же 1930-е годы. Божий промысел свел их с Петренко в Полтаве, где переселенцы познакомились. Родными стали, как оказалось, на всю жизнь. Сначала отец Варсонофий благословил Иулианию, Параскеву и Евгению в Ставропольский край. Брат Никифор в то время за "церковную деятельность" отбывал срок в Архангельской области.

"В станице Крымская, - рассказывает матушка Ольга (Евгения Тараненко), - нас было пять семей, батюшкиных чад. Все жили, как один дух, по-монастырски".

Но общине не суждено было сохраниться. Предвидя большие испытания после посещения станицы, отец Варсонофий направил сестер Тараненко в Краматорск. Это случилось перед вторым лагерным сроком батюшки.

Духовные чада архимандрита Варсонофия

Во время высылки игумена Варсонофия в регионе вокруг Краматорска окормление верных совершалось святогорским иеромонахом Епифанием. О его подвиге исповедничества, о подвиге диакона Илариона и других мирян и монашествующих еще напишут книги. На настоящий момент известно, что его "епархией" был весь наш регион от Святогорска до Константиновки, духовным центром - село Карповка в Краснолиманском районе, именно там находилось место временного проживания отца Епифания.

Часто отец Епифаний бывал в Краматорске, где останавливался у старичков Ивана Никифоровича и Килины Степановны на Большой Садовой. Литургии совершались чаще всего в доме Тараненко на Шиферном, так назывался район цемзавода. Все участники этих тайных служб научились правилам конспирации: они в краткие сроки оповещали духовных чад о предстоящем богослужении, соблюдая осторожность в общении; охраняли батюшек и места их нахождения.

Даже в начале ХХI века Алексей Петренко не рассказал автору этих строк всей правды об этих тайных богослужениях и не назвал имен - так велика сила привычки хранить тайное в тайне. О многом мы уже не узнаем. Однако известно, что именно в Краматорске отца Епифания с послушницами арестовали прямо на совершении литургии. Позже арестовали и старичков. Монахини Марфа, Евдокия, Ермония пошли со своим батюшкой на каторгу. Диакон Иларион был расстрелян. По рассказам старых прихожан, расстрелы проводились на горе Кременец, под Изюмом.

В 1936 году Анисия Трофимовна и Никифор Тараненко с семьей купили дом на улице Дальневосточной. Как только пришла новость о чудесном возвращении батюшки с Дальнего Востока, они сразу же пригласили его к себе на отдых и лечение.

Шел 1946 год. В Краматорске действовали четыре храма, открытых во время оккупации. Чада отца Варсонофия не доверяли "немецким" церквям и не посещали их. После Победы среди клира церквей появились знакомые лица, некоторых батюшек знали заочно как ревнителей Православия. После приезда в город епископа Никона, нового правящего архиерея, вопрос о доверии к существующей Церкви в регионе отпал сам собой. Владыку встречали при огромном стечении народа, торжественно и воодушевленно, как апостола. В Славянске и в Краматорске прошли архиерейские литургии. Среди сослуживших был игумен Варсонофий.

Служба проводилась в Архидиаконо-Стефановском храме, главном храме города. Он располагался в большом бараке на Октябрьском поселке, по улице Союзной. В 1946-1948 годах батюшка служил здесь внештатным священником. Настоятель церкви Дмитрий Стрижко, в прошлом также репрессированный, поддерживал желание отца Варсонофия служить литургии. Он понимал, что его возрастающий день ото дня приход - плод батюшкиного духа.

Монахиня Ольга (Тараненко), духовная дочь архимандрита Варсонофия

Община и впрямь собралась изрядная. Позже, в начале 1950-х годов, уполномоченный по делам РПЦ по Сталинской области Черноморченко, давая характеристику приходу Покровской церкви, напишет в отчете: "С назначением в приход покровского молитвенного дома г. Краматорска Юрченко Варсанофия (архимандрит), который прибыл в приход с группой монашек в количестве 40 чел., к ним присоединились бывшие монашки, что проживали в городе. Такая группа при молитвенном доме называлась сестричеством. Юрченко заменил бывшую двадцатку лицами с группы сестричества, привлек их на разные должности в молитвенном доме, разместил их на жительство в церковной сторожке и в квартиру, что находилась в одном здании с молитвенным домом, организовал питание для участников хора и должностных лиц, установил в молитвенном доме службы, как в монастырской церкви. Участники группы одевались в черную одежду, ежедневно принимали участие в службе, фактически это был неофициальный институт монашествующих при молитвенном доме" [4].

Трудно что-либо добавить к этой цитате. Советский бюрократ очень красноречиво описал общину старца Варсонофия. Ошибся он только в одном (грамматические ошибки не в счет): сестричество, как и вся община, образовалось задолго до появления прихода Покровского храма.

Количество монахинь составляло если не сорок, то более двадцати сестер, собравшихся под крыло отца Варсонофия; столько же приняли монашество в более поздние годы. Вернулись с каторги Евдокия и Ермония, келейницы отца Епифания. Поминальный синодик жительницы Краматорска Надежды Михайловны Страшинской (Гузыки) содержит имена матушек - духовных чад старца. Со всеми ими она, не знавшая самого отца Варсонофия, была знакома благодаря своей матери Евдокии, также его духовного чада. О жизненном пути одних мы знаем, о других - почти ничего. Одни из них упокоились в краматорской земле, другие закончили свой жизненный путь в иных весях. Помянем же и мы, православные, души усопших праведниц и подвижниц:

Монахиню Евдокию монахиню Маргариту монахиню Ермонию монахиню Евфросинию монахиню Алексию монахиню Марию монахиню Марию монахиню Варвару монахиню Доминикию монахиню Серафиму монахиню Сергию монахиню Еликониду

монахиню Елиазару монахиню Евфимию монахиню Анну монахиню Нонну монахиню Ираиду монахиню Параскеву монахиню Елену монахиню Иулианию монахиню Варсонофию монахиню Марионилу монахиню Ольгу монахиню Еликониду

Последние три имени - это имена сестер Тараненко. Младшая из них, монахиня Ольга, умерла в 2001 году. Из ее слов мы знаем о жизни отца Варсонофия в Краматорске: "Жили мы в одном доме с батюшкой, ухаживали за ним. Старшая, Иулиания, готовила обеды, Паша была послушницей, а я коз пасла. Брат наш умер вскоре после войны. Оставил жену Ольгу с дочерью, тоже Ольгой".

Кроме монахинь отец Варсонофий особо опекал вдов и сирот. После войны и разрухи их было много, и все они сподобились батюшкиного утешения и ласки.

Мария Семеновна Петухова, Пелагея Моисеевна Чунихина, Анна Харитоновна Деревянченко - это те немногие, нам известные, для которых старец стал главным оплотом в судьбе и путеводной звездой для их детей. Его всеохватывающая любовь покрывала все печали чуждого мира. Его отеческая забота простиралась на всех скорбящих, она не знала расстояний. Письма от батюшки приходили в самый необходимый момент.

Приведем отрывок из письма к Пелагее Чунихиной и ее дочери Нине из Херсона в Краматорск:

"Я, убогий, всегда вижу Вас очами сердца во образе Матери-вдовы и дочери-сиротки, одиноких среди людей и города, причалившихся к Нерушимой стене Матери Божией, осеняемых Ея вседержавным Покровом.

Всегда чувствую Ваши скорби и нужды вдовства и сиротства".

Анна Деревянченко, вдова с тремя детьми и двумя больными стариками, ездила на исповедь и на беседу к старцу из Дружковки в Славянск. В Славянске сложилась небольшая батюшкина община, сосредоточенная вокруг семьи Неженцевых.

Неженцевы осели в Славянске в 1930-е годы. Дмитрий Порфирьевич в 1933 году сгорел при пожаре на производстве. Матрена Ивановна осталась одна с детьми - Анатолием, Николаем, Лидией и Марией. Анатолий не вернулся с войны. В 1946 году Матрена Ивановна с Николаем и Марией жила в доме-мазанке на берегу Торца. В этот дом батюшка приезжал из Харькова, здесь он останавливался, приезжая из Краматорска.

Приезжало и приходило к старцу много народу. Шли, как правило, семьями. Женщины приводили своих детей, сестер, братьев, заблудших мужей. Всех располагал к себе батюшка своими наставлениями, советами, добрым отношением.

Но далеко не со всеми он был мягок. Вообще, он выглядел суровым. Ни с кем не заигрывал, не улыбался. Далеко не всех принимал в духовные чада. Некоторые просто боялись батюшку, среди таковых было немало священников.

Иеромонах Нектарий вспоминает: "К своим духовным чадам батюшка относился с большой мягкостью и снисходительностью, но если требовалось, накладывал строгие епитимьи, мог отлучить от причастия на целый год. А там, где касалось исполнения православных канонов, был непоколебим" [5].

Службы его длились по-монастырски долго. Никаких сокращений он не допускал. Молитве отдавался сосредоточенно и требовал от других так же относиться к богослужению. Но установить свои порядки в чужом приходе было невозможно. Поэтому отец Варсонофий с чадами стал собирать деньги на покупку дома под церковь. Будущий храм решили посвятить наиболее чтимому батюшкой образу, Покрову Божьей Матери.

В 1948 году община Свято-Покровской церкви была зарегистрирована. На счету у общины насчитывалось 1800 рублей. Подходящий вариант нашли не сразу. Наконец выбор пал на дом на Больничной улице, продавался он за 35 тысяч рублей. Батюшка сам ездил в Дружковку и в Кондратьевку одалживать недостающую сумму.

После освобождения дома его сразу же стали перестраивать под храм.

Архитектурный проект и конструкции взялся разрабатывать духовный сын батюшки, потомственный дворянин, служивший в Краматорске инженером, Николай Николаевич Николаев. Строили всем миром, своими силами, не прибегая к наемным рабочим.

Иван Андрианович Ткаченко, один из строителей церкви, рассказывает: "Как-то раз жена попросила меня помочь на строительстве церкви. Мы живем далеко от Октябрьского поселка, на Цетральной. Я взял столярные инструменты и поехал в Старый город на велосипеде.

Двери дома выходили на огород, а алтарь пристраивали с севера - иначе не получалось. Я поставил велосипед и поспешил отвязать инструмент. Вижу, батюшка берет мою машину за руль, везет в храм, ставит его прямо к алтарю рядом с иконой "Покров Божьей Матери". Я спросил его: "Почему?" А он ответил жестом: "Так надо".

В тот день я возвращался домой очень поздно. В темноте на меня налетела полуторка и сбила бортом. По счастью, велосипед вырулил, и я упал в канаву. Остался живой только благодаря батюшкиному предвидению и молитвам".

Храм продолжал строиться. Несмотря на стройку, отец Варсонофий не оставлял богослужений. Он часами стоял на службах, потом еще долго молился в алтаре. Бог знает, как ему было трудно, ведь за пределами алтаря батюшка ходил с палочкой или на костылях. На литургии он воодушевлялся, становился прямым, устремленным к Горнему.

Чад батюшка благословлял быть на всех богослужениях. Мария Петухова работала в общежитии и жаловалась ему на свою занятость. На что он ответил: "Почула звон, бросай тряпку и иди в храм".

На праздник Рождества 1950 года батюшка объявил, что долги за покупку храма возвращены, чем порадовал свою паству. Ничего, казалось, не омрачало налаженной жизни прихода.

Но враг не дремлет. Советским органам города не нравилась большая популярность священника. Его всеми непотребными способами старались выжить из города. Сыграла роль и простая человеческая зависть со стороны духовенства.

Начались неприятности с того, что батюшку обвинили в растрате общинных денег. Мария Петухова и Прасковья Крысова, жившие недалеко от церкви, видели, как отца Варсонофия среди ночи забирал "черный ворон". Арестованного посадили в машину в чем был - в подряснике, без вещей - и повезли в Сталино. Женщины голосили, опасались, что не увидят больше своего батюшку.

Но он вернулся через три дня. О пребывании преподобного Варсонофия в следственном отделе рассказал Алексей Петренко: "Следователь долго кричал и ругался, засыпая вопросами. Батюшка молился и молчал. После этого он сказал свое слово, и оно было таким, что следователь пал в ноги и молил о прощении". Когда задумка с арестом не получилась, на отца Варсонофия натравили бандитов. Среди ночи в его келеечку ломились грабители. В другой раз группа неизвестных с палками и лопатами стучали в дом, били окна. Мария пробовала звонить на завод, но там ей отказали в помощи. Милиция же приехала, когда погром уже совершился. Батюшка Варсонофий предполагал, что данные случаи есть не что иное, как инсценировка власть имущих, и что его более не оставят в покое. С болью в сердце он обратился с прошением к владыке Никону о переводе его в Херсон. Владыка благословил на небольшой отпуск и переезд.

Духовные чада заскорбели. "Батюшка, а как же наш храм?" - это был первый вопрос. На что он ответил буквально следующее: "Будет вам строитель, архимандрит Онуфрий".

Бывший настоятель Балтского монастыря архимандрит Онуфрий действительно был назначен на приход и завершил дело строительства Свято-Покровского храма. Жизнь отца Онуфрия также наполнена подвижническими трудами, совершенными во имя Христово. Об этом отец Варсонофий знал и молился, чтобы Господь дал его духовным детям столь достойного пастыря.

Наступило время прощания. Батюшка объезжал все районы, где он оставлял духовных чад. Он беседовал с каждым из них, давал советы и наставления. Из Краматорска отец Варсонофий поехал в Киев, взяв с собой келейницу Прасковью (Тараненко). Сохранилось письмо старца к владыке Никону. Приведем отрывки из этого письма:

"Благословите, дорогой Владыка!
4 августа был подписан обоюдный акт передачи и приема Покровской церкви мною и Архимандритом Онуфрием. А из Краматорска я выехал в Киев 4 сентября. Срок 2-х-месячного отпуска, испрошенного мною у Вашего Преосвященства согласно удостоверению Епархиального Совета от 20/6 с/г. уже истек, прежде чем закончилась моя работа по передаче прихода.
Я третий день в Киеве. Вместо просьбы о продлении отпуска предоставляю всего себя Вам, Своему Владыке и Епископу Церкви Божией в полное распоряжение. Повелите же завтра мне быть у Вас. Благословите! <…>
За богослужением бываю ежедневно. <…> Остановился пока у сестры, по улице Чудновского 13, кв. 72.
Низко кланяюсь и лобызаю Святоотеческую десницу…
Убогий Игумен Варсонофий. 8/9 50 г." [6].

Так закончился краматорский период жизни игумена Варсонофия. Но не прервалась связь с духовными детьми. Сестры Иулиания и Параскева Тараненко последовали за батюшкой в Херсон и до конца его святой жизни находились рядом. Поехали за ним и мать и сестры Неженцевы. Они упокоились в херсонской земле, не расставаясь с батюшкой даже в смерти.

Многие краматорчане часто приезжали к отцу Варсонофию за благословением. Особенно участились визиты во время его болезни. Женщины старались порадовать батюшку то теплыми носочками, то сшитой жилеточкой (он очень мерз даже в жару). В последний приезд из Краматорска они привезли новое облачение. Но служить в нем ему уже не пришлось. Облачение с благословением было тут же передано келейнику, отцу Павлу (Рындину).

Сам батюшка один раз даже бывал в нашем городе после своего отъезда. По предположению автора, это произошло в 1952 году, когда великий исповедник переживал новое испытание - потерю прихода в Старой Збурьевке. Остаться без церковного послушания было, по его выражению, "величайшим бедствием для сознания".

"Вся красота нашей жизни и служения и состоит именно в том, чтобы пребывать в послушании до смерти, смерти крестной" [6].

При посещении родного Покровского храма батюшка долго молился перед иконой "Покров Божьей Матери", которую почитал как чудотворную.

Несмотря на свою большую физическую нагрузку и болезни, батюшка много писал своим чадам. Кому лично он не посылал писем, передавал поклоны и наставления через близких людей. Не забывал никого. Подписывался неизменно так: "убогий игумен Варсонофий".

В архимандриты отец Варсонофий был возведен уже во время службы в Екатерининском соборе.

Последние письма от имени отца писала его послушница. Письма эти похожи на завещания, и в них содержатся просьбы переписать и передать другим чадам написанное: "...прочтите и пошлите, куда и кому сердце Ваше пожелает".

Передадим же и мы одно из последних посланий духовным чадам, отправленное в Рождество 1954 года: "…Итак, наше спасение в любви друг к другу, погибель наша во вражде друг к другу. Спасайтесь же милейшие… все, все, Краматорские, Славянские, Дружковские, Сталинские, Ворошиловградские, Харьковские, Киевские, Елисаветградские, Александрийские, Кременчугские, Сибирские, Крымские. …Любовь друг к другу есть и то, чтобы благожелать друг другу от чистого сердца. Молитва друг за друга занимает первое место в благожелании. Все мы должны жить не в угоду себе, но друг другу; кто чем, когда и где может наипаче поддерживать друг в друге дух веры, надежды и любви к Богу… так, чтобы всегда имелось в нас горение духа, веры и любви.

Дух святый да найдет на Вы, и Сила Вышнего да осенит Вы как Солнце Землю и озарит всех Вас, плодоносных Богу послушностью своею…

Мир вам и Божие Благословение, уб. Варсонофий".

Трудно что-либо добавить после этих слов…

Аминь!

Литература:

1. Осипова И. Сквозь огнь мучений и воды слез. - Москва: Серебряные нити, 1998.
2. Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. - Санкт-Петербург, 1999.
3. Новые мученики Российские. Составитель протопресвитер М. Польский. Репринтное издание. - Москва: "Красное", 1994. - Часть 2. - 320 с.
4. ДОГА фонд Р-4022 оп. 1 дело 25, стр. 37 // Живой родник № 6 (61), 2008 г.
5. Нектарий (Чернобыль), архимандрит. "Если я все равно умру - лучше я умру за Христа!". - Москва: Приход Святого Духа сошествия, 2008. - 169 с.
6. Архив Одесской епархии. Дело 4466. Игумен Варсонофий (Юрченко).

Наталья Овсянникова